Позвонил мне с вопросом:
-Тыковка, ты где?
Я, продуваемая всеми ветрами, попыталась вложить все свое недовольство в ответный протяжный вздох:
-Под твоим подъездом. Ты меня наебал.
В ответ получила, как обычно, лаконичное:
-7 минут. Кое-что тебе везу.

И не обманул. Приехал ровно через 7 минут.
Я ж уже стою, вся такая предвкушающая. Не зря, думаю, с пары свинтила. Намечается шанс покайфовать.
Интересно же, что припер своей малышке.
Думаю, букет, наверное.
И да, вижу таки, как он наклонился к пассажирскому сиденью и взял в руки охапку цветов. Прибалдела внутри себя где-то, стою довольная. А этот кадр открыл пассажирскую дверь и чуть ли не выбросил мне цветы. Сам уже пошел доставать с заднего сидения магазинные пакеты.
А я стою. Любуюсь букетом, и понимаю, что с ним что-то не то. Всмотрелась, прищурила свои -1/-2 прости Господи, а то вообще нихуя не букет моей мечты.
Он вручил мне букэт пластмассовых цветов, тех, которые на долгую память кладут своим родственничкам не в самом радужном месте.
Стою, значит, голову задрав и очи вытаращив.
Он тоже остановился, с пакетами, смотрит сверху вниз.
-Ну ты, блять, даешь. Всякое мне дарили, но такого… Это на что ты мне намекаешь, интересно знать.
Он сначала замешкался, а потом смотрю смеется, аж заходится:
-Это не тебе, тупень. Меня матушка попросила купить, они с батей завтра на кладбище едут. Надо завезти им.
Подошел, поцеловал меня в макушку и направился к подъезду.
А я все стою, чувствую, как по лицу красные пятна ползут.

Потом сидела у него на кухне, ела баскский пирог за которым он специально для меня заехал в кондитерскую и охуевала со своей дырявой башки.

Сегодня ходила к одному очень важному мужику и мне нужно было всеми средствами добиться своего. И надо было мне брать его не только естественным обаянием, но и кое-чем посерьезнее.
Пришлось обуть свои самые высокие каблуки и надеть платье, которое прям очень туго облегает задницу. В таких делах все средства хороши, как известно.
Дело провернулось даже лучше, чем я ожидала. Все таки игра не низменных человеческих инстинктах стоит свеч.

После этого дельца мне понадобилось снять с карточки деньги в банкомате.
Деньги я благополучно сняла, но заговорилась по телефону и только на остановке трамвайной до меня доперло, что карточку я оставила в банкомате.
Стартанула не по-детски с места, но карточки уже и близко не было. Помыкалась-помыкалась, а потом думаю, может кто вытащил и в мусорку выкинул.
Нашла палочку, и стою себе, значит, на каблуках, в платье этом, ковыряюсь в урне и горя не знаю.
И тут к банкомату подошла пара пенсионеров.
Стали, смотрят на меня.
Стою, махаю им рукой и говорю:
-Вы не обращайте внимания, я тут своим делом занята.
Она ему говорит:
-Видишь, молодая такая, приличная вроде, а сама по мусоркам лазит. Наркоманка, наверное, какая-то.
А он ей:
-Пойдем, милая, от греха подальше. А то кто их знает этих наркош.
А я себе стою, дальше ковыряюсь. И стыдно, и смешно.

А карточка потом на дне сумки нашлась.
Блять.

Бабуля, наш домашний церковный календарь, принесла нам пирогов с маком, т.к. сама она на посту, а готовить хочется все равно. И рассказывает поучительным тоном:
-Завтра свято просто велитенське. Йду відразу зранку в церкву. Завтра не можна нічого робити, навіть косу заплітати. І не можна поганих думок думати ні в якому разі. Ні про кого.
Думаю, очень интересно получается. Что совсем ничего не получается. Если не думать плохих мыслей, то мне надо вообще не думать никак. Говорю:
- Ну ба, це якась фігня. Я не можу не думати погано, бо навколо мене одні криси і козли. Шо ж мені тоді робити?
А папа засмеялся, аж чаем подавился:
-Моё ты наивное, летнее дитя. Это ещё не козлы и не крысы, это ещё цветочки. А вот дальше узнаешь настоящих сволочей, дальше будет хуже.
И бабушка поддакивает. Какая же внученька маленькая ещё, да глупенькая.
О- оптимизм.
Отличительная черта семьи.

За последнюю неделю слишком многие и слишком разные люди называют меня маленькой и наивной.

Как меня умиляет моя мама.
Ходит, причитает, возмущается. Все не то и все не так ей.
Поздно пришла, рано ушла, мало поела, растратила деньги, прогуляла пары.
Милая моя, драгоценная, наивная мамочка.
Если бы ты знала о чем просто панически тревожится твоя непутевая дочь и каких делов она натворила, то ты никогда бы даже не заикнулась больше о скудном ужине или отсутствии шапки.

Что вы знаете о жестокости и подлости?
В 8 классе учительница укр. лит-ры обманом вынудила весь наш класс прочитать "Роксолану" П. Загребельного. Она многозначительно улыбалась и намекала нам, молодым да зеленым, пытливым умам, что в сей книге мы наткнемся на очень интересные сцены. А что еще нужно любопытным, малолетним гормональным бомбам? Читали все, читали взахлеб, давились, кололось, но грызли этот кактус, даже после уроков в скайпе обсуждали эту лажу. Мы прочитали всю эту книженицю, мать ее, довольно унылую и занудную, кстати ( по крайней мере, на тот момент). И ни один из нас не нашел нихрена, ни намека на интересненькое. Ни капельки секса. Так мы впервые познали людскую подлость и бессердечность. И возненавидели Роксолану, кстати.

Мама разбудила меня рано утром 31 декабря, сказала срочно посмотреть на улицу. Нечесаная, заспанная, вскочила с кровати и бросилась к окну, а там - снег. Первый снег, белый, даже с виду хрустящий и поскрипывающий.
В гостиной бесконечной чередой новогодней рекламы шумел телевизор, никакий сомнений: мама одним глазом посматривала традиционные "Тржи оржишки про Попелки". Брат бубнил и грохотал пылесосом в своей комнате. В квартире вкусно пахло хвоей - папа в кои-то веки сегодня не на работе, и уже с утра принес пушистый символ праздника домой.
Мама отправила нас с братом доесть какие-то остатки салатов еще с моего Дня Рождения, чтобы можно было со спокойной совестью загрузить блюда несколькими центнерами новых деликатесов. Папа был немного раздражен, торопил нас убраться с кухни, чтобы не мешались под ногами у бабушки с тетями, когда они придут к нам.
Когда пришли родственники, мама подумала, что квартира может вот-вот треснуть от количества народа и решила пожертвовать наименее полезными элементами - нами. Свою функцию по доеданию салатов мы и так уже выполнили.
По указанию мамы папа, чертыхаясь, вытряхнул с балкона санки и торжественно пообещал не наряжать без нас елку.
Мы крутились в снегу на школьном стадионе с кучкой таких же домашних вредителей, которых родители выпровадили погулять.
А когда возвращались домой, мокрые и краснощекие, встретились с подозрительно румяным соседом снизу, который волок по полу подгулявшую сосенку, заскочили за гостинцами к соседке сверху. В подъезде стоял легкий шум и волшебная смесь вкусных запахов десятков квартир, на лестничной клетке уже галдели празднующие, уже встречали Новый год где-то на Камчатке.
Мы ворвались в квартиру, в гостиной напротив двери уже красовались елка и коробка, полная игрушек еще с папиного детства, которые строго-настрого запрещено разбивать.
Бабушка в шутку грозилась, что если не нарядим срочно елку, то подарков Дед Мороз не принесет.
А двоюродный брат начал ржать над нашими перепуганными лицами и получил за это леща от деда.

А вечером мы валялись на ковре, сытые и счастливые, смотрели "Один дома". Ждали 12 ночи, бенгальских огней, салютов и чуда.

-Новый физрук на тебя сегодня напиздел.
-Блин. Да в чем его проблема? Он же еще даже меня не видел ни разу.
-Роднуха, мне кажется, что в этом-то и проблема.
-Тю.

Душевная тонкость и детская непосредственность - это явно наши фамильные качества.
В очередной раз это доказал мой брат на ярмарке.
Бесцельно бредя сквозь толпу, как крейсер, распихивая своей тушей всех, не смущаясь и не жалея ни стариков, ни детей, он увидел вдали палатку, которая его наконец-то заинтересовала. Посему нам срочно пришлось менять курс, наслав на свои головы еще пару десятков проклятий, включая такие колоритные перлы как "хай вас качка копне, бісове плем'я", шоб вам рачки лазити, бісові ковіньки" и "шляк би вас трафив!". Путь наш лежал к палатке, принадлежавшей ярчайшим представителям ромской элиты. Тем самым, которые до сих пор ездят на конях и живут таборами, и, судя по всему, моются не ежедневно.
Вместо того, чтобы устрашится множества баек и правдивых историй о гордости и хитрости цыган, опустить глаза, проигнорировать зычные крики и подстрекательство и спокойно уйти, братец, ничтоже сумняшеся, подбоченился, оглядел их дерзко и молодцевато и выдал:
-Ну и почем же это ваше барахло?
Тут-то и настала немая сцена в лучших традициях Николая, нашего, Василича. Цыгане офигели, стояли и молчали, я стояла и молчала, брат стоял и молчал. Такого хода конем никто не ожидал.
Мда, подумала я, нашла коса на камень.
Брат сделал вид, что не понял проблемы, пожал плечами, схватил меня за руку и ушел, оставив рукодельников переваривать себя.

Что сказала вечером мама?
"Надо же, чтобы цыгане и своего не узнали!"

Завтра моей прабабушке исполняется целых 95 лет.
95! Без пяти сто.
Бабушка сказала, что "в ній точно є щось від відьми".
На вопрос брата: "Ну, ба, чого ти так вирішила?" она хладнокровно ответила:"Бо нормальні люди стільки не живуть."
И по этому поводу сегодня на семейных посиделках бабушка достала из загашников ее фото в молодости, чтобы показать мне.
На черно-белом снимке изображена моя прабабка в возрасте 20 лет. Моя ровесница, только на 75 лет раньше.
И сказать, что мы с братом охренели - это ничего не сказать.
Я смотрела на фото совершенно другой женщины, тогда еще молодой девушки, сильной, независимой, слишком живой, чтобы бояться, на фото 75-летней давности, сделанном перед началом Великой Отечественной, а видела себя, свою рожу, щекастой, домашней, рассеянной жертвы интернет-зависимости и сериалов, из 21 века. У нас одни и те же черты лица, те же губы, нос, щеки и ямочки на щеках, как и у брата. У нас одинаковые глаза: тот же разрез, тот же блеск, тот же лукавый взгляд, но в то же время они разные, ее глаза намного старше, хотя тогда она еще не прожила своих лет, она еще не видела войны, но она уже взрослая.
А еще она просто прекрасна. Мы абсолютно одинаковые, но я никогда не выглядела такой восхитительной, как она.

А потом мы вспомнили о том, что прабабушке уже 95, и она до сих пор прекрасно читает без очков, мне 20, а я уже без очков не читаю. И тут я совсем в тоску впала.

-Так я не понял, - прошептал мне в ухо брат со смешком, - ты тогда тоже ведьма получаешься?
-Ну тогда лучше отъебись, а то худо будет, - мерзко ухмыляясь, пихнула его ногой под столом, но попала по двоюродному брату, который недовольно скривился и, терзаемый самым философским вопросом в мире, тоскливо посмотрел на последний пирожок с картошкой.
Вот у кого проблемы, так проблемы.

-Папа, - в далеком 10 классе, связавшись с мятежной компанией ребят, я решила в первый раз попытать судьбу, выйти за рамки образа "папиной дочки", - можно я на каникулах поеду со стаей в Ялту?
Очень круто для меня было то, что компания называла себя стаей. Хотя папа вечно издевался: вместо "стаи" говорил "свора".
-Господь с тобой, Даш. Конечно, нельзя, - папа смотрел так, будто я вдруг объявила о своем желании уйти вперед, за цыганской звездой кочевой, воровать коней с табором. Хотя, вероятно, для него это были равноценные понятия.
-Ну почему? - схема нашего разговора было до оскомины банальной.
Папа, наверное тоже уставший от этой схемы, насмешливо закатил глаза:
-Неужели для того, чтобы нажраться нужно вываливать дополнительные деньги и ехать на другой конец страны?!
-Ну пааааап, - будучи для него примерной девочкой, я даже оскорбилась.
Брат, наблюдавший за нами, захрюкал в стакан с молоком и сказал:
-Да бать, ну может малым принципиально важно блевать именно в море.
Я бросила в брата сыром и уже порывалась разлюбить их обоих, когда папа повернулся к брату со словами:
-Кстати, отрок, твоя Болгария тоже под вопросом после той херни, которую ты назвал "приличной тусовкой".
Ну, думаю, справедливость восторжествовала.
Но в Ялту я с компанией так и не попала.
А было весело - эти лохи просидели два дня на вокзале в Симферополе, потому что в поезде сперли все их деньги, и вернулись домой.

Как же в точку всегда бывает народная мудрость.
"Поспешишь - людей насмешишь".
Стоит, пожалуй, посоветовать своему окаянному брату в следующий раз набить где-нибудь на лбу именно её, можно даже каким-то кретинским, модным шрифтом и на латыни.

Его дурнейшая привычка - спать до самого победного, а потом летать по квартите, перепрыгивать стулья и собаку, выпучив глаза, и пытаться установить мировой рекорд в беге с препятствиями. Всех это раздражает, но, как говорится, сonsuetude est altera natura ХАХАХААХАХХА.наконец-то довелось так непринужденно ввернуть в светскую беседу гребаную латынь
Сегодня, когда он растолкал меня с утра, с криками о том, что мы опаздываем и плясками с бубном, бросил в меня платьем и убежал в ванную, я поняла, что ничего не поняла вообще. С закрытыми глазами надела платье, кое-как умылась и вышла из квартиры за братом.
Через полчаса, дремая в машине, поняла, что что-то с платьем не так. Оказалось, что оно надето шиворот-навыворот. А мы-то едем в приличное общество, стыдно как-то настолько эпатажно появляться.
На светофоре решила, что нужно переодеться, и потащила платье вверх. Конечно, люди в машинах заинтересовались, но особый восторг это вызвало у копов епта, коооооопы в машине справа. Они нас даже тормознули, бедные. Правда, не знали что предъявить как всегда и попросили больше голяком не кататься.

Папа, когда узнал, очень смеялся:
"Вот было бы смешно, если бы в последние дни отпуска тебя загребли в кутузку за нарушение общественного порядка. Я бы, наверное, так смеялся, что убил бы тебя, малыш."

И на дорожку еще одна стори оф май лайф.

Шел третий час древней, всенародной забавы под кодовым названием "картошка."
Бабуля, чтобы медом не казалось, решила подкрепить сей мозговыносящий процесс философскими нравоучениями:
-Вот, сынок, видишь какое полезное занятие - картошку копать. Сразу лишняя энергия уходит. Почему эти все люди сумасшедшие свой рок играют? Это потому что у них много лишней энергии. Копали бы все картошку, не было бы таких глупостей.
Я смеюсь, а брат бросается картошкой.
-Да, -говорю, - я так и вижу эту картину. Сумасшедший Фред Дерст в старом батином камуфляже, в кедах еще времен СССР, ебашит картошку под командованием бабули, чтобы не повадно было фигней маяться.
- Ну точно, блять. Именно так и надо.

Так вот.
Копайте картошку, чтобы сил на глупости не доставало.
Жить станет лучше, жить станет веселее.

Каждую субботу летом бабушка пекла пирожки с ягодами.
Мы всегда гуляли под окнами, играли в настольный теннис, чтобы видеть как бабушка пойдет на кухню и начнет раскатывать тесто.
Мы прибегали на кухню, когда на улице начинало пахнуть пирожками так, что слюна текла, задолго до того, как они будут готовы и рассаживались на табуретках. Нам всегда было мало места, потому что маленькая кухонька квартиры с трудом могла вместить толпу из 6 голодных детей. Около окна всегда сидел самый старший брат, на правах старшего, а я сидела у него на коленях, на правах самой младшей, всеобщей любимицы. Мы смотрели как на улице постепенно темнеет, и в окнах напротив загорался свет.
В зале родители трепались обо всем и ни о чем после годовой разлуки, и этот треп добавлял уюта атмосфере.
Мы пили ледяное молоко, и ели горячие пирожки с сочными ягодами, облизывая пальцы от сока.
А потом вечером, после купания, сытые, довольные, укутавшись в одно одеяло на двоих, мы с сестрой слушали тетю, читавшую нам "Денискины рассказы". Сестра сопела мне на ухо, и мне постепенно хотелось спать.
И это был лучший момент всего дня.

Когда мне было лет 6, я и мои старшие братья и сестра увидели какую-то дебильную передачу, в которой говорилось, что на следующий день настанет конец света.
А когда настал следующий день, наши родители ушли по своим родительским делам, а нас оставили самих дома.
Мы впятером сидели у раскрытого окна на первом этаже, с гигантским тазиком вишен, и плевали косточки в окно, прямо на клумбу, ту, что лелеяла очень-очень злобная, сумасшедшая бабка сверху, которая лила из окна кипяток или бросала всякий хлам, если кто-то слишком близко подходил к ее пионам или черт-знает-какой-дурацкой-растительности.
Таким образом мы дерзко и по-взрослому бросали вызов обстоятельствам и выражали смирение со своей судьбой. Бабка нам была не страшна в тот момент.
Нам было море по колено.

Конечно, когда конец света не настал, а бабка пришла со своей клюкой к нам ругаться, мы были немного сконфужены.
Мягко говоря.

-Дитя мое, почему ты не ложишься спать? Уже поздно, у тебя красные глаза.
-Мам, мне нужно учить криминалку. У меня экзамен. Просто жопа. Жопа в мыле.
-Странно ты ее учишь, отроче. Кодекс под столом, распечатки в ванной, а ты в Интернете.
-Знаю. Просто жду пока Муза придет, чтобы начать учить.
-Ну, не хотелось бы тебя расстраивать, но ты ее уже третий год ждешь, все никак не начинаешь.
-Спасибо, мам. Ты лучшая.
-Не засыпай с включенным ноутом на пузе, ребенок. А то опять отца перепугают твои орущие викинги, и он таки выкинет его в окно.
-Люблю тебя, мам.
-Денег не дам.Но я тоже тебя люблю.